Трибелев Анатолий Николаевич

Жестока и беспощадна война. Она обрушилась на детей так же, как на взрослых, бомбами, голодом, холодом, разлуками. Всё детство Трибелева Анатолия Николаевича 23 апреля 1928 года рождения война перевернула с ног на голову, как и жизни тысяч таких же мальчишек, как он.

Лето. Весёлая пора. Успешно окончен пятый класс. Толик вместе со своими одноклассниками работает в одном из школьных трудовых лагерей в Курской области. Днём помогают колхозу пропалывать поля, вечерами – разговоры, танцы, купанье в парной воде небольшого пруда. И вдруг как снег среди жаркого лета страшная весть – Война! Скорые сборы, возвращение в Москву.

Затаился город. Нет, это не просто где-то там, на границе. Это серьезнее. Киев бомбят – значит, и Москву могут. Всюду светомаскировка – стекла на окнах укрепляются простым, способом: бумажные полоски крест-накрест. По улицам вечером не погуляешь – комендантский час. А вдруг ты немецкий шпион, и сигналы «фокерам» подаешь? Фокер-Вулъф, Мессершмит, Юнкерс – распознать их нетрудно, даже дошколята по звуку быстро научились ориентироваться.

Лето. Школа не работает. А тут новое развлечение появилось – подбирать и тушить «зажигалки». Для тринадцатилетних пацанов дело нехитрое: хватай щипцами - и в песок, или водой из черпака на нее. Все в подвал, а Толик с друзьями на крышу, если мать не успеет перехватить. И соревнуются: кто больше, кто больше. Это потом, когда свои истребители появлялись, Толя начинал понимать, что чувствует его мать, сидя в бомбоубежище.

Они, тринадцатилетние, уже не дети, только на фронт почему-то не берут. А фашисты прут! В октябре 1941 года до фронта добраться очень даже просто, он уже почти под Волоколамском. Первая попытка оказалась неудачной. Сначала вроде бы все просто. Забрался в «собачий ящик» под вагоном и поехал. Патруль задержал очень даже быстро.

- Ты кто такой? – в патруле серьезные ребята, – Немецкий шпион?

- Да какой же я шпион, вы что!

- Зачем сюда попал? Что здесь делаешь?

- Да вот, к вам, на фронт, воевать хочу.

- Сопли подотри, воевать он хочет. Мало ли чего еще захочется. Где живешь, кто родители? А то сейчас трибунал, и дело с концом. Здесь тебе не шутки шутят.

Под конвоем, с позором отправили домой. Состоялся очень долгий и неприятный разговор с мамой и отчимом. Младшие сестры лишь хлопали глазами. «Николай, пристроил бы ты его куда-нибудь, ведь ты же можешь», - просила мать за Толю отчима. Но он не стал никуда ходить, пристраивать. Толе было очень жалко маму, а то сразу бы предпринял вторую попытку пробраться на фронт. А ведь многие вообще старались закосить – потянулись горожане в оборонку, на секретные заводы – там бронь. И не только бронь, карточки побогаче, кормежка в столовке своя.

Но фронт тянул, манил. И вот пришло время второй попытки. Неудачный опыт учтен. Теперь очень внимательно оглядываясь по сторонам, в обход патрулей Толя вместе с четырьмя друзьями в середине октября 1941 года отправился прямо в расположение части. Сказали, что сироты – родители погибли во время бомбёжки. Их по одному распределили в каждую роту. Но Толе снова не повезло. В его роте служил добровольцем хороший знакомый отчима. И опять отправили беглеца домой.

Школу по боку. Чего на чужие карточки жить. На завод. Но сначала в конце октября 1941 года поступил Толик в 23 ремесленное училище. Проучился три месяца и на завод. На авиационном три смены. Самая лучшая смена – третья, ночная. Из начальства только старичок-мастер. «Сынки, родные, ну давайте держитесь, не спите. Ну, еще немножко, и потом отдохнете...». Зато мальчишки не были голодными. Кормили в заводской столовой неплохо и горбушку, другую можно было в карман положить. Да еще раз за месяц принёс Толя домой продовольственные карточки. На стол их шлеп! Знай наших, не дармоед он, а трудовой класс.

Но желание попасть на фронт не угасало в Толином уже совсем не детском сознании. И вот в конце февраля 1942 года мечта юного защитника Родины осуществилась. Он смог удрать в город Муром в запасную саперную роту. То ли поняли, что всё равно будет бегать, пока где-нибудь балбеса не шлепнут, толи еще что, а только его приняли, поставили на довольствие, выдали обмундирование. Теперь он, Трибелев Анатолий, – боец Красной Армии. Мосты, переправы. Тяжеловато для мальчишки. А больше никуда его и не определишь. Не на мины же посылать...

И вот, наконец-то, перевели в артиллерийский дивизион под Тамбов. Попал Толя в батарею капитана Антонова. Заряжающий рядовой Трибелев. Гаубица – серьезная машина! И снаряды у нее тяжеленные. Особенно для четырнадцатилетнего пацана. Но деваться некуда – сам ведь решился на такое дело. Да и снаряды такие же еще недавно на заводе точил. Может быть, один из них его.

Боевое крещение Толя получил в боях под Воронежем весной 1942 года. Гаубицы – особое устройство. В основном работают по дальним, невидимым объектам. Все по приборам, по звонкам наблюдателей: «левее 100», «ближе 120», «есть, попали!» Для точного попадания достаточно трех снарядов. Все вычисляется, ведь артиллерия – Бог войны. Но в том памятном бою всё сложилось по-другому. «Тигры» оказались в зоне прямой видимости. «Толька, снаряд!» - командовал капитан Антонов. Он лично, не торопясь (торопиться нельзя, тут не три снаряда, тут один нужно положить, сразу, и в точку, под башню, чтоб наверняка), стал у прицела. Стреляли прямой наводкой да не по приборам, а через ствол.

И тут начался авианалёт. Здесь уже не нужны ни приборы, ни прямая наводка, ни ППШ, ни граната. Целиться и стрелять не в кого. От воя штурмовиков страх пронизывает душу. Он многоголосый, как пчелиный рой, только громче в сто раз. И отовсюду: спереди, сзади, слева, справа, сверху мешанина из пуль, осколков, комьев мерзлой земли, чьих-то оторванных рук, ног, еще каких-то органов. У Толи в голове была только одна мысль: «Два раза в одну воронку не попадает. Два раза в одну воронку не попадает. Два раза в одну воронку не попадает... Если слышишь взрыв – он не твой. Если слышишь свист пули – она не твоя». Солдатские истины очень просты и практичны. Выживать тогда тоже умели. Но в том бою уцелели из батареи капитана Антонова лишь он сам да рядовой Трибелев.

Капитан Антонов, больше чем отец. Где прикроет, где отошлет от греха подальше. Не забыл после этого страшного боя Толю и к боевой медали «За отвагу» представить. В те первые годы войны на большее и взрослый не всегда мог рассчитывать. Не много тогда орденов и медалей давали. Когда осознаёшь, что во время того страшного боя Анатолию Николаевичу было всего лишь четырнадцать, в памяти всплывают слова А.Алексина: «И вот что поразительно: в указах Президиума Верховного Совета СССР об их награждении никогда не упоминалось, что речь идет о детях. Их называли по имени и отчеству, как взрослых. Почему? Да потому, что их воинская и трудовая доблесть не была доблестью «в масштабе детского возраста»: она стояла в одном строю, плечом к плечу с мужеством взрослых».

Воевал рядовой Трибелев на Центральном и на 3-м Белорусском фронтах, дошёл фронтовыми дорогами до Кенигсберга. И тут командование вынесло решение, отправить всех малолеток по домам.

Толю откомандировали в воинскую часть противовоздушной обороны, размещённую в Лифортово (Подмосковье). А довоёвывать ему пришлось в музыкальном взводе, располагавшемся в Спасских казармах. Так сменил Толя свою гаубицу на барабан. Барабан – красивый инструмент, а главное громкий и раскатистый! Анатолий Николаевич вспоминал, что только бросишь палочку на него, пальцем ее слегка прижмешь, и сразу дробь получается. И начались для рядового Трибелева ежедневные сражения за чистоту звучания его «боевого» инструмента. Ведь тренировали их взвод не просто так, а готовили для участия в Параде Победы в составе сводного оркестра.

Одним из самых счастливых дней в своей жизни Анатолий Николаевич считал 9 мая 1945 года. Два часа ночи. Казарма погружена в глубокий сон. И вдруг – крик дневального: «Подъём! Победа! Победа!» И тут такое началось… Крик, шум, гам, подушки, как залпы праздничного салюта, летели под потолок. И, конечно же, слёзы радости. Казалось, счастью нет границ, оно просто не вмещалось в стенах казармы. Ребятам разрешили выйти на улицу. К Красной площади пробраться было невозможно, решили остаться на Маховой, около Большого театра. Их сразу же окружили горожане, ведь вся Москва знала, что они фронтовики, что это по большому счёту их Победа. Раздался радостный крик: «Братва, качай их!» В один миг руки ликующего народа подняли ребят над землёй и долго не хотели опускать.

День 24 июня 1945 года навсегда врезался в память Анатолия Николаевича Трибелева. Парад Победы! Он символизировал окончание героического пути, который прошёл наш народ за годы Великой Отечественной войны в борьбе с фашизмом. Празднично и торжественно выглядела Красная площадь в тот памятный день. Ровно в десять часов утра из ворот Спасской башни Кремля выехал на белом коне Маршал Советского Союза Жуков. Навстречу ему на вороном коне устремился командующий парадом Маршал Советского Союза Рокоссовский. Прозвучали фанфары. На середину площади вышел сводный оркестр, насчитывавший 1400 человек, и один из них он – барабанщик Толя Трибелев. Оркестр стал как раз напротив центральной трибуны. Им дирижировал военный дирижёр и композитор генерал-майор С. А. Чернецкий. Толя как никогда ранее ощутил себя причастным к Великой Победе. А поздравление маршала Жукова проникло в самое сердце, гордость за свою Родину переполняла его. Во время исполнения Гимна своей страны Толя не смог сдержать слёзы радости. И по прошествии более шестидесяти лет, как фрагменты кинохроники, всплывают перед глазами фронтовика события того памятного дня: реющее впереди воинских колонн Знамя Победы, шествующие сводные фронтовые полки, падающие к подножью Мавзолея вражеские знамёна и штандарты.

Воспоминание ветерана - это живая память... Память об украденном, войной, детстве, юности. Эта память священна, а время неумолимо, но героическое прошлое военного лихолетья навсегда останется в памяти поколений как урок мужества и героизма.

Дети и война. Это страшное сочетание слов и по сей день возникает внезапно с экранов телевизоров и страниц газет и журналов, чтобы обжечь, остановить, чтобы предостеречь.

И закончить свой рассказ хочется словами А. Алексеева: «Мы ничего не приукрашаем. Мы просто хотим, чтобы новые поколения знали о героизме своих ровесников, вдохновлялись их биографиями, вглядывались в характеры тех, кто должен стать для них не только легендой, но и высоким образцом, достойным восхищения и подражания».

Воспоминания А. Н. Трибелева записала А.А. Денежко,

специалист по работе со СМИ Управления культуры и кинофикации администрации Ракитянского района